Часть первая. Жизнь с Богом. 8

Сегодня вечер я снова провожу с Богом. Мы лежим на его кровати. Мой Бог позволил сделать ему массаж, хотя он и ходит в салоны красоты на педикюры, маникюры, пилинги, в солярий. Я знаю, что он там и массаж заказывает. Но сегодня он попросил сделать его мне. Я счастлив. Безгранично счастлив до дрожи во всех моих парных конечностях.
Небольшую порцию крема для массажа мелкими капельками равномерно распределяю по его спине. Поставив тюбик на тумбочку рядом с кроватью, потер ладони друг о друга, чтобы руки не казались холодными, хотя я весь горю от одной мысли, что Бог разрешил не просто к нему притронуться, но и разгладить каждый сантиметр его нежной кожи.
Усевшись на край кровати. С замиранием сердца кладу ладони ему на спину и медленно растираю густой крем с ароматом, наверно, персика.
- Я никогда с тобой не пересплю, - так говорят, когда ставят перед неминуемым фактом.
- Я знаю, - негромко, обреченно, смирившись со своей участью и ноткой грусти в голосе, отвечаю. Чередую разглаживания и пощипывания.
- Хочу, чтобы отсутствовал у тебя даже в мечтах.
- Это ты мне не сможешь запретить.
- Постарайся даже не думать о сексе.
- Потому что такие, как ты, не спят с такими, как я?
- Нет, ты хорошенький. Я заметил, как на тебя смотрят. Твоя смазливость располагает, заставляет желать тебя защищать, носить на руках, никогда не опуская на землю. Я тоже хочу заняться сексом с тобой, потому что так искренне меня еще никто никогда не любил.
- Тогда в чем причина?
- Во мне, - тихо говорит он.
- Ты знаешь, ты для меня – всё. Каждую фразу, сказанную тобой, помню наизусть,  - шепчу, целуя его гладкую кожу спины.
- Уйди… - так же тихо, но с примесью стали в голосе, почти повелевая, говорит он.
- Не могу, - продолжаю цепочку прикосновений губ вдоль холмиков позвонков.
- Вали от сюда! – приподнимаясь на руках, громко приказывает Бог.
- Не прогоняй меня, - с преданность собаки я смотрю ему в глаза.
- Пошел вон!!! – еще громче и еще тверже, почти на грани нервного срыва.
- Я не обужусь на тебя ни при каких обстоятельствах…
- Уйди… – Бог повернулся на спину, а затем привстал на кровати.
- … я буду верен тебе до самой смерти…
- Уйди… – теперь он уже трясет меня руками за плечи.
- … потому что моей жизни без тебя не существует… – ни на что не взирая, болтаясь из стороны в сторону подобно тряпичной кукле, продолжаю я. Не могу ему сопротивляться. Я полностью принадлежу ему.
- Прекрати!!!
Со всего размаху его кулак врезается мою в нижнюю челюсть. От силы удара заваливаюсь на левый бок. Мой Бог обеими ногами сталкивает меня с кровати.
Я замолкаю, лежа на полу, прижав к животу колени в позе эмбриона. Изо рта течет слюна, перемешанная с кровью на светло-коричневый ламинат пола. Мое молчание пропитано привкусом железа. Из спрятанных под веками глаз, выкатилось по слезе обиды. Я замолкаю надолго. Я понял, что Бог всегда прав. Говорить позволено только тогда, когда Бог разрешит.
Я его обидел детскими банальностями, но только их я и могу озвучить, потому что мне смогу прикоснуться к нему больше никогда, ни руками, ни губами, ни нечаянно локтем. Сам виноват.
Бог слез с кровати и прошлепал на кухню. Слушаю его шаги из угла в угол. Слушаю, как бьется тарелка об пол, разлетаясь на неравные осколки по кухне. Сегодня я увидел темноту... 
Ночью я плакал и выл.